Ердаулет Ибраев был далеко не последним человеком в сельскохозяйственной отрасли района советского периода. Толковый, знающий специалист, Е. Ибраев умел организовать людей, повести за собой. Примером тому, по крайней мере, для меня может служить хотя бы его работа в должности управляющего вторым отделением Урнекского совхоза. Время его управления было, пожалуй, одним из лучших, если не самым лучшим в непростой истории одного из старейших поселений района. Впрочем, это уже другая история.
У Ердаулета Ильясовича хорошая, а главное – уважительная добрая память о прожитых днях, о людях, вместе с которыми жил и работал. Он помнит и не забывает напрочь забытое сегодня многими. Дорогого стоит и его немудреный рассказ об отце - одном из тех простых, работящих, незаметных людей, на которых собственно и держится мир. А посеянное ими, несмотря ни на что, пробиваясь через сорняки, рано или поздно даёт свои добрые всходы. Читайте
Отец мой – Ибраев Ильяс родился в 1907 году в ауле Сырдак, от которого сейчас осталось только родовое кладбище. Его отец, мой дед Ибрай, был женат дважды. От первой жены детей у него не было. Вторая, Марьям, родила троих мальчишек, но двое из них Касен и Салимгерей умерли совсем маленькими. Едва дотянув до сорока, умер и дед, оставив моего будущего отца сиротой. В пять лет. Но зато у него, можно сказать, было две матери. Они и воспитали отца. Учиться его отдали мулле-татарину, который обучал детей на арабском языке.
Едва повзрослев, стал отец батрачить на зажиточных людей. Пас коров, лошадей. В коллективизацию, выучившись на механизатора, пошел в колхоз. В грозном 1942 году его призвали в армию. Но после трехмесячного обучения военному делу в Златоусте вдруг взяли и вернули домой. Всё объяснялось просто. Ни пахать, ни сеять, ни растить скот в тылу было некому. После призыва в аулах остались лишь старики, женщины и дети. Вот и вынуждено было руководство вернуть часть призывников.
В 1943 году отца, к тому времени уже ставшего коммунистом, направили в колхоз «Ак кудук» бригадиром полеводства. Там отец встретился и женился на моей будущей маме - Казкей
В 1946 году отца перевели в другой колхоз – «Берлик». Память сохранила имена тогдашней тамошней управленческой верхушки. Привожу их: Закиров Курмангали, председатель правления; Дутбаев Касен, заместитель председателя; Ищанов Султанбек, бухгалтер; Имбергенов Адияр, директор школы; Бакаев Садык, завхоз; Елденбаев Аубакир, ветеринар; Есентаев Мукаш, бригадир животноводства; Нургалиев Кожахмет и мой отец – бригадиры полеводства.
В колхозном ауле насчитывалось не более 50-55 дворов. Была начальная школа, клуб, библиотека, медпункт, которые, как говорили старожилы, размещались в домах выселенных баев. Домов не было. Жили в землянках. Когда семья перебралась сюда, жить нам было негде. В своей очень маленькой землянке нас приютил дедушка Кулжабек. У него четверо и нас трое. Так и жили всемером в тесноте, да не в обиде. В 1948 году мы построили себе двухкомнатную землянку, постепенно её обжили, завели хозяйство, которым занималась в основном мать. Отец же постоянно с весны до зимы пропадал на работе. Во время полевых работ механизаторы безвыездно жили в поле, в шалашах.
Бригада отца состояла в основном из молодых, неопытных ребят. Помню Мырзатая Кульжебекова, Гаппаза Мамбетова, Арыстана Кусаинова, Жанибека Бакаева, Кушмана Шуйкебаева, Алмата Муртазина. Прежде, чем посадить на трактор, их нужно было научить хотя бы азам обращения с техникой. Чем и вынужден был заниматься отец, одновременно выступая и педагогом - наставником, и бригадиром. Ну а если у трактора или комбайна «летела» какая-то деталь, отец запрягал лошадку и отправлялся на центральную усадьбу Магнайской МТС в Новотроицк, обслуживавшую тогда семь колхозов. Несмотря на то, что обычно возвращался на полевой стан ночью, он тут же принимался за ремонт. При свете ламп. Ведь утром трактор или комбайн обязательно должны были быть в загонке.
От умения организовать бесперебойную работу техники и людей напрямую зависел авторитет бригадира – одной из самых заметных в ту пору фигур в ауле. Отец был не многословен, больше слушал, а не говорил попусту. Но был требователен и к себе и к своим подчинённым, справедливым. Односельчане уважали отца и часто обращались к нему, особенно когда дело качалось техники. Лучше него вряд ли кто в ауле в ней тогда разбирался. И отец всегда приходил на помощь.
Едва заканчивали сев, а в ту пору его заканчивали уже в начале мая, как нужно было приниматься за сенокос. Сенокосилка в бригаде была самоходная, на бензине. На ней работал Гаппаз Мамбетов. Он всегда брал меня с собой. Рассказывал, показывал. Так начиналось моё приобщение к сельскому труду.
А после сенокоса – уборка хлеба, которая никогда не была легкой. Техники не хватало. А та, что имелась, прицепные комбайны «Сталинец-6», РСМ-8 часто ломались. Зерно на тока возила опять же на быках, впряженных в крытые тележки – фургоны. Зерноочистители на току крутили за ручку вдвоём. А одновременно с очисткой и сдачей зерна пахали зябь. Если не успевали вспахать осенью, делали это весной перед севом. Это называлось – весновспашка.
С наступлением холодов тракторы гнали в МТС ремонтировать. Ремонт вели сами механизаторы, которые находились в Новотроицке до самой весны. Жили в общежитии Сами себе готовили, стирали. Словом, весь год крутились как белка в колесе. И за всё в своем коллективе отвечал бригадир.
Работали на трудодни, которые выводились по итогам года. Непросто, трудно было, ни никто не жаловался.
Наступили целинные годы. В ауле появились молодые, сильные русские ребята и девчата. Нам, детворе, интересно было наблюдать за ними. Запомнилось, как они перед тем, как завести свои ДТ-54 раскладывали перед ними костры из кизяка, чтобы разогреть двигатели. Но ещё больше запомнилось, как сразу же по приезду целинников, ранней весной всех жителей «Берлика» заставили срочно освободить свои обжитые землянки чтобы отдать их приезжим, а самим отправляться в соседний колхоз «Магнай». Так целый казахский колхоз выкорчевали, сорвали с насиженного места. Люди, конечно, роптали. Но деваться было некуда.
Наша семья: двое взрослых и пятеро детей перебралась в Магнай едва ли не самой последней. Нас перевозил на специально присланном для этого самосвале шофёр Каусов Какимжан. В Магнае нас поначалу поселили в полевом вагончике, где мы и жили, пока не перебрались в построенную с дружной помощью односельчан землянку. Так сообща выходцы из Берлика возводили в Магнае землянку за землянкой, пока здесь не выросла целая новая улица, на которой жили одни берликцы.
И на новом месте отец поначалу работал бригадиром полеводства. Вот имена механизаторов его бригады: Альтанов Мухамедиар, Токкужин Ажарбан, Бектурин Толебай, Махмутов Какимжан, Махмутов Бакытжан, Аймагамбетов Сидык, Хасанов Жумат, Битенов Сапабек.
В 1956 году в сельском хозяйстве провели реорганизацию. Все маломощные окрестные колхозы с преобладанием казахского населения были объединены в совхоз «Победа». Стали его отделениями: Берлик - первым, заготскот – вторым, Досмаил – третьим, Магнай – четвёртым, Жамбыл – пятым.
В совхоз приехали молодые специалисты. Поступила новая техника. Из бригадиров отца перевели в помощники бригадира. Но механизаторы по-прежнему в случае поломок, прочих затруднений обращались к отцу. И он по-прежнему никому не отказывал. Честный, добросовестный он для многих был примером отношения к труду, жизни. Таким примером он был и нас, детей.
Отец был награжден орденом Трудового Красного Знамени, медалью «За освоение целинных и залежных земель», другими наградами.
В 1959 году, когда в села и аулы района стали вести электричество, отец одним из первых овладел профессией электромонтера. Немало сделал для электрификации совхоза его отделений.
В 1967 году он ушёл на пенсию, а в 1971 году умер. Оставив после себя добрую память в сердцах земляков и нас: четверых сыновей и пять – дочерей.
И в заключении вот такая, немного мистическая «арифметика». Отец, как я уже говорил, родился в 1907 году, я – в 1947 году, мой сын Кайрат – в 1977 году, внук Арман – в 2007 году, то есть в год столетия своего прадеда. А цифра «семь» у казахов, и не только у них, считается счастливой.
Отец мой – Ибраев Ильяс родился в 1907 году в ауле Сырдак, от которого сейчас осталось только родовое кладбище. Его отец, мой дед Ибрай, был женат дважды. От первой жены детей у него не было. Вторая, Марьям, родила троих мальчишек, но двое из них Касен и Салимгерей умерли совсем маленькими. Едва дотянув до сорока, умер и дед, оставив моего будущего отца сиротой. В пять лет. Но зато у него, можно сказать, было две матери. Они и воспитали отца. Учиться его отдали мулле-татарину, который обучал детей на арабском языке.
