Бекен Танкин: « Был аул, а кругом темно. Ничего не было»

11—17 февраля 1935 в Москве проходил 2-й съезд колхозников-ударников, подводивший первые итоги коллективизации. Присутствовало 1433 делегата, представлявших, в отличие от 1-го съезда, колхозы всех краёв, областей и национальных республик. Среди делегатов съезда, скорее всего, точно не помню,  были моя мама, гуртоправ комсомольско-  молодёжного гурта совхоза «Сулукольский» Семиозерного (Аулиекольского) района Анна Носуленко и тракторист колхоза «2-я Большевистская весна» нашего района Бекен Танкин. 

В статье «В отличие от берберов и пуштунов» (обязательно перечитайте её, там, кстати, найдёте и фото) мы обещали опубликовать выступление члена президиума 2 Всероссийского съезда колхозников-ударников Б. Танкина. Оно перед вами в том виде, в каком дана публикация из  газеты «Правда» от 18 февраля 1935 в одном из архивных изданий.. Читайте. 

            «Я, природный казах-пастух. Отец мой, Сексенбай, тоже пастух. Мать Камиля – беднячка, батрачка. Вся моя жизнь с детства – голодная, темная, как темна ночь. Сейчас я тракторист: могу машину собрать, могу и разобрать и опять собрать. Я могу все части проверить, отремонтировать, подтянуть, подогнать. Я на машину смотрю, как на свои пять пальцев, я техник. А раньше я не то что рулить, я подходить к трактору боялся.

Да кто его знал, кто о нём слыхал в наших аулах?

Вчера на съезде говорили, какие были старые слова в России и какие теперь появились новые. Я могу прибавить наши новые казахские слова, которые мы тоже никогда раньше не слыхали. Вот они: «коммунист», «большевик», «колхоз», «трактор», «комбайн», «автомашина», «МТС». Могу назвать ещё другие новые слова, которые существуют в нашем колхозе: «газета». Разве мы раньше знали газету? «Велосипед», «патефон», «радио», «электричество», «клуб», «баня»… Кому-нибудь смешно, но ведь «баня» для нас такое же новое слово, как «велосипед».

Назову ещё предметы, которых мы раньше не имели: «картофель», «капуста», «лук», «морковь». Мы ведь не сеяли до колхоза этого.

Разве мы знали раньше, что есть где-то большой город, но о городе мы не имели понятия. Был аул, а кругом темно. Ничего не было. Теперь новая жизнь. Я знаю даже, что делается в Америке.

… И вот я сижу на втором колхозном съезде колхозников-ударников. Я – член президиума. Подходит ко мне один товарищ, фамилию его не знаю, и говорит:

- Ну как, товарищ Танкин?

- Ничего, говорю. А вы как?

- Спасибо, говорит, все в порядке, читать умеете?

Я сразу не понял, зачем ему это надо. Читаю, говорю, но по печатному лучше.

- А председателем собрания можешь быть? – спрашивает вдруг. Тут я понял и говорю:

- Председателем я не был никогда. Я – тракторист.

- Попробуйте в таком случае, - отвечает он.

Сел я на председательское место и говорю себе:

- Бекен, ты не на тракторе. Спокойно. И чтоб ни одной поломки, как в колхозе.

Читаю, кому дать слово. Запутаться нельзя. Прочитаешь вместо Танкин Шанкин, скандал будет. Народу так много в зале, что на каждую букву какой-нибудь человек найдется. Как его затем назад послать, если уж к трибуне подойдет.

Не запутался я. Человек десять-пятнадцать пропустил я в это заседание. И так привык, что  мог бы все время председательствовать на съезде.

… Теперь я мечтаю об одном: хочу учиться, сколько угодно. Хочу дальше на курсы. Но меня в колхозе в этом не понимают, они думают, что я уже всего достиг.

- Ты может быть инженером хочешь быть, - смеется правление колхоза.

- А почему бы и не быть, - спрашиваю…»

К сожалению, нам ничего неизвестно о дальнейшей судьбе колхозника – ударника Б. Танкина. Но можно не сомневаться в одном. Мечта его « учиться, учиться и учиться» сбылась. Советская власть далеко и далеко не всех казнила и карала. Куда большее количество людей она подняла на ноги, вырастила и воспитала. Дала образование, надежду на лучшую долю.

Автор: Владимир Иванов

Дата: 2011-02-15

Просмотров: 947