НАШИ НЕМЦЫ

В этом году отмечается так называемый Год Германии в Казахстане. Правильнее было бы назвать его Годом памяти о казахстанских немцах,  которых, по словам Олжаса Сулейменова, в Казахстане почти не осталось. Если до перестройки в нашем районе проживало 5, 5 тысяч немцев, то сегодня их осталось от силы одна тысяча. В большинстве своём, оказавшись в Казахстане не по своей воле, они исключительно много сделали для страны, области, района.
Большие, дружные, работящие немецкие семьи можно было встретить практически в каждом населенном пункте. Где больше, где меньше. Пожалуй, на треть немецкой была опытная станция. Много немцев было в Смирновском, Кособинском, Славянском округах. Шваб, Шиллер, Келлер, Кремер, Краутер, Донслав, Адам, Гофман, Вирфель,  Пеннер, Неб, Альбрехт,  Отт - это с детства знакомые немецкие фамилии родных Бурлей.
Где бы ни жили немцы, их жилища, дворы всегда отличались ухоженностью, добротностью. Дисциплинированные, ответственные трудяги - немцы,  можно сказать, цементировали трудовые коллективы Казахстанского совхоза - техникума, районного дорожного отдела,  района энергосетей, той же опытной станции, ряда совхозных отделений. А как трудились они! Причем, не ради почестей и славы, а потому, что по  природе своей, по характеру своему просто  не умели работать плохо, недобросовестно, спустя рукава.
Около двадцати лет каждую жатву на всю область гремела семейная династия Лидеров из Смирновского совхоза. Мало кто мог состязаться с ними в комбайнерском мастерстве. Хотя бы одну звёздочку Героя соцтруда на всех Лидеры заслужили точно, но, … Остался сегодня в Смирновке лишь один из Лидеров – Фёдор Андреевич. Поработал, повкалывал на разных хозяев, теперь хозяйствует самостоятельно, растит детей…

Не стало совхоза «Магнайский» и медленно растворяется в небытие память об Иване Ивановиче Реймере, двадцать лет возглавлявшем основное его отделение – первое, о великом выдумщике Леониде Николаевич Кноделе. и великом же строителе Иване Абрамовиче Регере. Первый, работая инженером по трудоёмким процессам, один стоил целого конструкторского бюро, придумав и внедрив множество разных механизмов, облегчающих труд односельчан. Регер же Иван Абрамович на пару с супругой Марией Ивановной оставил  после себя  в Ново-Троицке целую улицу в 18 добротных домов ( «Всё остаётся людям», «Знай наших-2007»). И, думаете, кто догадался или догадается, дать той улице имя Регеров?
Жив буду, успею, расскажу и о докторе Шмидте,  о Еве Корнеевне и «тёте Ане Кёних». Об Антоне Антоновиче Гольдаде и Эммануиле Эммануиловиче Терре. Не должны быть забыты Владимир Яковлевич Дик, Мария Павловна Фослер, Антон Петрович Громут,  Антон Захарович Фецер, Иван Григорьевич Мартин, Яков Яковлевич Нейфельд, Александр Васильевич Ристо и Виктор Яковлевич Герман, Валентина Емельяновна и Павел Павлович Брейнерт, и многие другие наши немцы.  А пока чуть подробнее о двух  немцах, оставивших каждый свой след в истории района: «утописте» Шнайдере и прагматике Больдте.  
«Утопист» Шнайдер
Шнайдер Генрих Генрихович, или Андрей Андреевич, как на русский лад величали его знакомые, всю свою жизнь прожил в Целинном, первом отделении Казахстанского совхоза-техникума. Но работал не в совхозе, как большинство односельчан, а охотником, егерем Комсомольской райзаготконторы, которой принадлежало одно из крупнейших озер района Сасыкколь , на берегах оного и стоит Целинное. Охотился на диких степную дичь, ловил в озере карася и ондатру.
Сдавленное как удавкой со всех сторон пашнями и пастбищами, свалками, лишенное стоков талых вод, озеро мелело, гибло на глазах.  Видеть, терпеть  это Шнайдеру было невтерпёж.  Считая, что две с лишним тысячи гектара водной глади достойны лучшей участи, Генрих Генрихович разработал проект спасения озера и почти все восьмидесятые годы докучал им районные, областные, республиканские партийные, советские и хозяйственные органы. В моём лице подключил куда более дееспособную, чем сейчас, прессу.   Да так ничего мы с ним и не добились.
Для того, чтобы поднять уровень воды в озере, Шнайдер предлагал  перебросить в него воды родников урочища Цыганское и озера Шубаркуль, одновременно установив вокруг Сасыкколя двухкилометровую санитарную зону и организовав не ней крупномасштабные  работы по снегозадержанию. В 1979 году Шнайдер вместе  с председателем райохотобщества П.П. Брейнертом предприняли дерзкую попытку осуществить первую часть плана подручными средствами. Наняв в Троицкой ГРЭС экскаватор, они вскрыли родники Цыганского, но обеспечить их сток в Сасыкколь не сумели. Ближе к девяностым годам пришлось отказаться и от планов по переброске воды из Шубаркуля, потому что её качество к тому времени перестало внушать доверие.
Но это не остановило  Генриха Генриховича. Он был убежден, что  уровень воды в озере и по первому варианту можно значительно поднять. Пусть и не столь быстро, как прежде.  «А подняв, надо всерьёз заняться восстановлением рыбных запасов… Считаю, что через 3-4 года можно будет добывать до 50 тонн, а через пять лет - до 80 тонн рыбы», - писал он в областной газете 23 декабря 1989 года. Мало того. Шнайдер считал, что  на озере можно отлавливать ещё и до 15-20 тысяч ондатры в год. Чтобы предотвратить миграцию зверьков, планировал оградить озеро по периметру прочным забором, доказывая, что все затраты на его сооружение с лихвой окупятся. Одновременно на берегу можно было бы построить звероферму: тушки водных крыс, каждая до 700-800 грамм весом, чем не дополнительный корм для песцов?
«Думаю, ничего утопического в моих проектах нет… Будь у меня на руках необходимые средства, взялся бы за их претворение незамедлительно. Убеждён: не проиграл бы!»- это цитата тоже из уже упоминавшейся газетной статьи. Называлась она, кстати, «Хочу быть услышанным, или «Ещё раз о резервах на дне озера». Только Шнайдера так и не услышали. Резервы процветания родного края так и остаются на дне озера Сасыкколь. Вот только самого озера уже почти не осталось…
Прагматик Больдт

Для старожилов слова: «Больдт», «райпотребсоюз», «торговля» - синонимы. Не знаю, как оказался он в кресле начальника районной торговли. Может, и по блату, как утверждали злые языки. Но что за блат такой мог быть у паренька из немецкой семьи, начинавшего трудовую карьеру  водителем ? А с другой стороны, на что мне неоднократно указывали друзья-немцы, достигшие степеней известных, не такой уж людоедской была эта клятая советская власть, если позволила представителю изгоев-немцев занять такую ключевую должность. Ведь в пору монополии торговли председатель райпотребсоюза был лицом не менее значимым, и уж определенно полезней многих районных деятелей. По крайней мере, в расцвете своей карьеры сам Артур Абрамович как-то «праздновал» лишь первого секретаря райкома да председателя райисполкома. Но при этом был доступен практически для каждого рядового  покупателя. Чваниться, кичиться своим положением он так и не научился.
Почти за 20 лет «правления» Больдта Комсомольский райпотребсоюз стал одним из лучших, если не самым лучшим в области по всем основным показателям, и значительно обошёл «коллег» по части строительства. В восьмидесятые в районе ежегодно вступали в строй новые торговые точки, складские помещения, производственные мощности. Оптовая база, хлебозавод пищекомбинат – это всё Больдт. При нём только райцентр получил около  десятка 
типовых помещений для магазинов. «Максим - центральный» и «Максим-речной»; «Статусы»: фирменный, четвёртый, центральный; «Делюкс», «Беркат», «Детский мир», «Стамбул», здание налогового комитета  - это прежде всего памятники настойчивости и предприимчивости Артура Абрамовича Больдта. 
Убеждён, останься Артур Абрамович у руля потребительской кооперации до  её приватизации, судьба у неё сегодня была бы совсем другой. Но в начале 90-х он был изгнан Демисеновой, и после непродолжительной работы в Троицке перебрался  с семьёй в Германию, где и погиб в автомобильной катастрофе. 3 октября исполнилось 12 лет со дня его смерти.

Автор: Владимир Иванов

Дата: 2010-10-04

Просмотров: 3822