Путешествие с Полиной от Цыганского переезда до Гурьяновского брода

Я-то хорошо знаю, что мы лишь гости на этом свете, и у нас совсем другое отечество. Но Полине до этого ещё надо дорасти. А пока мне очень бы хотелось, чтобы она  видела дальше дома, улицы, школы, посёлка. Усвоила, что современный наш мир куда  интересней и противоречивей, чем в книжках. И всё, что есть в нём, достойно, если не внимания и уважения, то простого любопытства.
Потому на вопрос: «Где у нас Цыганский переезд?» немедленно откликнулся предложением не просто побывать с Полей на Цыганском переезде, но и совершить небольшое путешествие от него до старого  нашего знакомца - Гурьяновского брода. Причём - по противоположному берегу, который для большинства жителей райцентра - терра инкогнито. Предложение было принято.
Странные узоры на склоне

Внимательной девочкой не остались незамеченными причудливые узоры на склоне за Цыганским. Да и трудно их не заметить, наверно, и из космоса видно, словно кто специально разместил.
- Это инопланетяне оставили? – спрашивает тихонько, почти шёпотом.
- Нет, - улыбаюсь, - колёса автомашин.
Речные мели, через которые без труда можно перебраться с одного речного берега на другой, называются бродами. А вот брод  у южной окраины посёлка испокон именуется переездом. Вероятно, потому, что его в основном не переходили и не переходят ножками, а переезжали и переезжают на колесах.

А Цыганским  брод окрестили скорее всего  в память о цыганах, стоявших табором неподалеку. Возможна и метафора. Известно, цыгане не самые законопослушные из граждан. Так или иначе, Цыганский переезд – один из чёрных ходов райцентра, которым  пользуются автомобилисты, желающие избежать лишних встреч с гаишниками. Да и путь через него на Бурли и далее в вёдро короче, чем через «парадный». А вот в весенне-осеннюю распутицу пользоваться Цыганским себе дороже.

Поминки по яблоневому саду
Сад напротив Сидоровского, как бы заречное продолжение его,  был заложен в пору, когда нам обещали, что и на «Марсе будут яблони цвести». Высадили стройными аллейками на полутора гектарах саженцы яблонь, их меньших сестрёнок ранеток, да вскоре и забыли о том. Но старожилы помнили, и каждую осень навещали сад, набивали мешки дармовыми плодами, угостить домашнюю скотинку.

Я открыл его в 80-е. И тоже навещал по осени с рюкзаком, стараясь опередить конкурентов. Из того, что получше и послаще, вот такое варенье получалось! Ничего из того «получше и послаще» в саду не осталось. Задерживаться не хотелось. Наспех набрали первых попавшихся яблочек-ранеток – и прочь! На другой день сварили из того скорбного сбора компот – помянуть сад.
Кто в тереме живёт?

На бережке, метрах в  ста от мостика - самодельная, крытая белой мешковиной палатка.
- Кто в тереме живёт? – заглядывает в полевое жилище Полинка.
А в ответ – тишина. Отлучились куда-то неведомые хозяева.
Заглянуть в другой «теремок» неподалеку нас не пустила звонкоголосая цепная псина.
- Огороды охраняем, - объяснил подошедший хозяин. – Времена нынче такие: много на чужое добро желающих.
А добро, которое он  сторожит на пару с Трезором – всего-навсего картошка, которую раньше у нас только ленивый не сажал. Где попало. Без всякой охраны.
«Сдачи» от дачи

Пыхтя, карабкаемся по ближайшему пологому склону вверх. И вот  мы уже на высоте двадцати – тридцати метров над уровнем, нет, не моря, а реки по имени Тогузак. Перед нами как на ладони красавец наш Комсомолец – Карабалык, а за спинами – то, что осталось от дачного участка «Автомобилист», не без помпы вознесенного на эту верхотуру в конце 80-х: кустики-деревца, фундаменты. Лет на пять и хватило «Автомобилиста».

Выше по течению реки, в куда более уютном уголке природы были, помнится, у нас и ещё одни дачи – заводские. И от них тоже ничего не осталось. Да что там дачи! Нынче вовсе не всякий и приусадебным садиком-огородиком себя  обременяет. Мол, в магазинах всё есть. Круглый год.
Мечты, мечты, где ваша прелесть?
- Мы не заблудились? – встревожилась Поля в джунглях очередных зелёных насаждений, куда нас занесло после «Автомобилиста». А меж тем мы находились менее чем в одном километре от  «Ковчега» и Арбата.

Если спуститься вниз по той части центральной улицы, которая по-прежнему называется улицей Ленина, а не Арбатом, перед взором предстанет симпатичная рукотворная рощица на том берегу реки. Она, как и «парк Баранникова», как и располагавшиеся здесь пляж и плотина-запруда, как и будущая лодочная станция, по  замыслу тогдашних «отцов района», наверное, со временем должны были превратиться в единую зону отдыха. Представьте себе. Поплавали, позагорали всласть и – на лодочке в рощицу. Детей определить на качели-карусели, а самим в каком-нибудь «Поплавке» соки-пивко потягивать…
Мечты, мечты, трансформировавшиеся, увы, в джунгли под стать амазонским и один из обычных наших браконьерских песчаных карьеров.

Надгробье под берёзками
Тих и спокоен Тогузак. Миролюбив старик. И всё же – утопленники, считай, ежегодно. От судьбы, известно, не уйдешь, не уплывешь.Лишним напоминанием той истины – надгробье на берегу под тенистыми берёзками. Владимир Алексеевич Катугин утонул в 2000 году. Искали его долго и  нашли лишь с помощью водолазов, приглашенных из Троицка.

Тихая обитель
Этот белый домик, будто прислоненный к густой зелени кустарников, травы, деревьев, куда симпатичней смотрится со стороны посёлка (см. снимок  «Тихая обитель» в разделе «Просто фото»). Настоящая тихая обитель, о которой многие мечтают почему-то не только на исходе жизни, но и на её заре.
Только, судя по всему, никто в том  домике, предназначавшемся для сторожа, или, если по-старинному, смотрителя заводской водонапорной станции, попросту водокачки, уже не живёт. И прямо удивительно, как  бесхозный домик, до сих пор не растащили по кирпичикам. Зато рядом на площадке с резервуарами будто бомбардировщики поработали…

Зелёныё плёсы

Не считая тучи воронья, накрывшей нас за дачами, на всём пути мы не  увидели и не услышали ни одной птицы. Да и сама река часто напоминала канал с зелёными берегами и зелёной же водой. Мёртвой, увы, водой.

Прости, Полина!
Но вот и конечный пункт нашего почти пятичасового путешествия –Гурьяновский брод . Перебираемся через железобетонные плиты, служащие мостиком, и домой. После всего увиденного любоваться вконец оскверненными, опоганенными строителями водопровода  окрестностями тырлопляжа совсем не хотелось. Без того понятно, что вовсе не в гармонии с человеком живёт ближняя  к нам дикая живая природа. Впору было извиниться перед Полиной за оставленное ей наследство. Да только вот сама она не очень расстроилась от увиденного. В другом, естественном его состоянии окружающий мир она просто не видела.

Автор: Андрей Петров

Дата: 2010-09-08

Просмотров: 2326