Илья Эренбург: «Мы поняли: немцы не люди»

            «Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо»,  – мечтал Маяковский. В годы Великой Отечественной строки советских писателей и поэтов разили врага не хуже штыков. Их огромной заслуги в мобилизации народов СССР, Красной армии на разгром нацистской Германии невозможно переоценить. Но,  самым неистовым и страстным среди них, самым талантливым, и, наконец, самым авторитетным был несомненно Илья Григорьевич Эренбург.
Его статьи были настолько популярны, что среди бойцов на фронте якобы существовал даже негласный уговор –  листовки и  газеты с  материалами  Эренбурга, на растопку, самокрутки и другие нужды не использовать. По достоинству оценили их поражающую силу и фашисты. Гитлер вроде как лично приказал поймать и повесить Эренбурга.
А вот строки Евгения Евтушенко о роли Эренбурга в войне: «Не люблю в Эренбурга – камней, Хоть меня вы камнями побейте. Он, всех маршалов наших умней, Нас привёл в сорок пятом к победе».
Наибольший резонанс вызвала статья И.Эренбурга «Убей немца», опубликованная в  "Красной звезде"24 июля 1942  года в разгар гитлеровского наступления на  Дону. Вот она  эта статья в "Красной Звезде":

Эта же статья  – в переводе на современную компьютерную графику

            «Вот отрывки из трех писем, найденных на убитых немцах:
            Управляющий Рейнгардт пишет лейтенанту Отто фон Шираку:
 "Французов от нас забрали на завод  Я выбрал шесть русских из Минского округа. Они гораздо выносливей французов. Только один из них умер, остальные продолжали работать в поле и на ферме. Содержание их ничего не стоит и мы не должны страдать от того, что эти звери, дети которых может быть убивают наших солдат, едят немецкий хлеб. Вчера я подверг лёгкой экзекуции двух русских бестий, которые тайком пожрали снятое молоко, предназначавшееся для свиных маток..."
            Матеас Димлих пишет своему брату ефрейтору Генриху Цимлиху:
            "В Лейдене имеется лагерь для русских, там можно их видеть. Оружия они не боятся, но мы с ними разговариваем хорошей плетью..."
            Некто Отто Эссман пишет лейтенанту Гельмуту Вейганду:
            "У нас здесь есть пленные русские. Эти типы пожирают дождевых червей на площадке аэродрома, они кидаются на помойное ведро. Я видел, как они ели сорную траву. И подумать, что это - люди..."
            Рабовладельцы, они хотят превратить наш народ в рабов. Они вывозят русских к себе, иэдеваются, доводят их голодом до безумия, до того, что умирая, люди едят траву, червей, а поганый немец с тухлой сигарой в зубах философствует: "Разве это люди?.."
           
Мы знаем все. Мы помним все. Мы поняли: немцы не люди. Отныне слово "немец" для нас самое страшное проклятье. Отныне слово "немец" разряжает ружье. Не будем говорить. Не будем возмущаться. Будем убивать. Если ты не убил за день хотя бы одного немца, твой день пропал. Если ты думаешь, что за тебя немца убьет твой сосед, ты не понял угрозы. Если ты не убьешь немца, немец убьет тебя. Он возьмет твоих и будет мучить их в своей окаянной Германии. Если ты не можешь убить немца пулей, убей немца штыком. Если на твоем участке затишье, если ты ждешь боя, убей немца до боя. Если ты оставишь немца жить, немец повесит русского человека и опозорит русскую женщину. Если ты убил одного немца, убей другого - нет для нас ничего веселее немецких трупов. Не считай дней. Не считай верст. Считай одно: убитых тобою немцев. Убей немца! - это просит старуха-мать. Убей немца! - это молит тебя дитя. Убей немца! - это кричит родная земля. Не промахнись. Не пропусти. Убей!»

           Иные гуманисты-моралисты до сих пор не могут простить Эренбургу его призыва убивать немцев, обвиняя его в германофобии,  разжигании ненависти к ним. А к чему, спрашивается,  писатель должен был звать народы страны, которым была навязана война на истребление?  К рабской покорности и прощению? Судить Эренбурга можно только по законам военного времени. И не забывать, что науку ненависти нашим дедам и отцам  преподал сам немецкий фашизм. «Я больше всего ненавижу фашизм, потому что он и нас научил ненавидеть», - отвечал на обвинения  Илья Григорьевич.
И не будем забывать,  что в годы войны полные лютой ненависти к немцам строки выходили отнюдь не только из-под его пера. Вспомним Шолохова, Алексея Толстого, Леонида Леонова, Бориса Горбатова, Ванду Василевскую, Василия Гроссмана, Алексея Суркова. А почти за неделю до статьи Эренбурга та же «Красная звезда» напечатала стихотворение  Константина Симонова "Убей его", которое, вполне возможно, и стало вдохновляющим для Эренбурга. Вот эти гневные и грозные строки:

Константин Симонов
 Убей его

Если дорог тебе твой дом,
Где ты русским выкормлен был,
Под бревенчатым потолком,
Где ты, в люльке качаясь, плыл;

Если дороги в доме том
Тебе стены, печь и углы,
Дедом, прадедом и отцом
В нем исхоженные полы;

Если мил тебе бедный сад
С майским цветом, с жужжаньем пчел
И под липой сто лет назад
В землю вкопанный дедом стол;

Если ты не хочешь, чтоб пол
В твоем доме немец топтал,
Чтоб он сел за дедовский стол
И деревья в саду сломал...

Если мать тебе дорога —
Тебя выкормившая грудь,
Где давно уже нет молока,
Только можно щекой прильнуть;

Если вынести нету сил,
Чтоб немец, к ней постоем став,
По щекам морщинистым бил,
Косы на руку намотав;

Чтобы те же руки ее,
Что несли тебя в колыбель,
Мыли гаду его белье
И стелили ему постель...

Если ты отца не забыл,
Что качал тебя на руках,
Что хорошим солдатом был
И пропал в карпатских снегах,

Что погиб за Волгу, за Дон,
За отчизны твоей судьбу;
Если ты не хочешь, чтоб он
Перевертывался в гробу,

Чтоб солдатский портрет в крестах
Немец взял и на пол сорвал
И у матери на глазах
На лицо ему наступал...

Если ты не хочешь отдать
Ту, с которой вдвоем ходил,
Ту, что долго поцеловать
Ты не смел,— так ее любил,—

Чтобы немцы ее живьем
Взяли силой, зажав в углу,
И распяли ее втроем,
Обнаженную, на полу;

Чтоб досталось трем этим псам
В стонах, в ненависти, в крови
Все, что свято берег ты сам
Всею силой мужской любви...

Если ты не хочешь
Навек отдать немцу с черным его ружьём
Дом, где жил ты, жену и мать,
Все, что родиной мы зовем,—

Знай: никто ее не спасет,
Если ты ее не спасешь;
Знай: никто его не убьет,
Если ты его не убьешь.

И пока его не убил,
Ты молчи о своей любви,
Край, где рос ты, и дом, где жил,
Своей родиной не зови.

Если немца убил твой брат,
Если немца убил сосед,—
Это брат и сосед твой мстят,
А тебе оправданья нет.

За чужой спиной не сидят,
Из чужой винтовки не мстят.
Если немца убил твой брат,—
Это он, а не ты солдат.

Так убей же немца, чтоб он,
А не ты на земле лежал,
Не в твоем дому чтобы стон,
А в его по мертвым стоял.

Так хотел он, его вина,—
Пусть горит его дом, а не твой,
И пускай не твоя жена,
А его пусть будет вдовой.

Пусть исплачется не твоя,
А его родившая мать,
Не твоя, а его семья
Понапрасну пусть будет ждать.

Так убей же хоть одного!
Так убей же его скорей!
Сколько раз увидишь его,
Столько раз его и убей!

           А теперь несколько фото из интернетовских подборок «Зверства фашистов».
Как ни страшно, смотрите! И  не уставайте спрашивать у самих себя, если бы таких изуверов не уничтожили, не стерли бы с лица земли советские солдаты, что сегодня было бы с нами? И были бы мы вообще?

Автор: Андрей Петров

Дата: 2015-04-07

Просмотров: 2112