«Это - моя гражданская, это - моя Отечественная!»

На календаре 7 ноября. Давно уже эта дата не красный день календаря. И сами слова: Октябрьская революция, СССР, коммунисты преданы в лучшем случае забвению. В худшем – проклятию. Не счесть разных «прозревших», перекрасившихся, раскаявшихся.         Вот и автор публикуемых сегодня пронзительнейших  стихотворных строк, большой русский поэт Евгений Александрович Евтушенко вроде как отрекся от них. И восьмидесятилетнему мэтру, наверное, страшно сейчас от содеянного. Как и предвидел в своей  ершистой молодости:
            Я буду твёрд до конца,
            и из меня не получится
            вкрадчивого льстеца.
            Не странно, что плохо любится,
            что грустен, как на беду,
            но страшно, что Революцию
            в чем-нибудь подведу
            Страшно ещё и то большое стихотворение или маленькая поэма «Считайте меня коммунистом!», опубликованная «Юностью» в феврале 1960 года, посвящена Владимиру Владимировичу Маяковскому, целиком отдавшему себя Октябрю. Писавшему, как и Евтушенко слово «Революция» с большой буквы.
            Что же…
            Если автор и впрям отрекся от своих слов,  своих стихов, то почему нам не подписаться под ними? С «хвостом годов» после августа 1991 всё отчетливее и понятнее становится:  и что мы потеряли, и почему.
            Были предатели явные,
            были предатели скрытые:
            каменно-равнодушные,
            подписывая резолюции,
            именем Революции
            расстреливали Революцию.
            Читайте!

            «Считайте меня коммунистом!»

                                               Памяти В. Маяковского

Пусть это выглядит дерзко,
но, в горн упоенно трубя,
я с самого раннего детства
считал коммунистом себя.
У наших костров негаснущих
с волненьем, навек дорогим,
мы в пионерских галстучках
пели партийный гимн.
В беды самые лютые
от холода и от огня
матерь моя – Революция –
всегда защищала меня.
Участия в битвах заждавшийся,
я верил, что долг возвращу
и матерь, меня защищавшую,
когда-нибудь сам защищу!

            Я чувствую зависть громадную,
никак не могу утешиться.
Не воевал я – в гражданскую.
Не воевал - в Отечественную.
Но нет, родился не поздно я!
Я счастлив,  что меня дана
со всяческой ложью и подлостью
праведная война!
Пусть с виду такие милые
враги порою встречаются,
переговоры мирные
на этой войне исключаются.
На этой войне мы сражаемся,
победы трудно одерживая.
Это - моя гражданская,
это - моя Отечественная!

Мы –   на фронтах Революции!
Мы – её продолжение.
Её продолженье – сражение –
высокое, чистое жжение.
Я не люблю успокоившихся,
мебели уподобившихся,
мебели пыльной, грузной,
до омерзенья безвкусной.
ходят с лицами вялыми –
куда им бороться, оспаривать!
«Советскую власть отстояли мы…
что дальше её отстаивать!»
Советскую власть отстаивайте
с преданностью бойцов
от старого и старящегося,
от разномастных лжецов.
Склоняясь над пульсом колоса,
в цехах разливая литье,
врываясь в бездонность космоса,
отстаивайте её!
Советскую власть порочило
столько разных господ!
Ей, усмехаясь, пророчили
полный развал и разброд.
Грозились враги её ярые
с бряцанием громким и криками.
Были предатели явные,
были предатели скрытые:
каменно-равнодушные,
подписывая резолюции,
именем Революции
расстреливали Революцию.
Игра была грубая, наглая,
и подвизалась в истории
фигура им очень удобная –
мальчик «чего изволите» -
довольно живучий тип.
Скользкий, как в вазелине,
всюду он проползет.
Выгодно – он возвеличит,
выгодно – врагом назовет.
Мальчики эти самые,
способные-преспособные,
пальчики свои сальные
к нашим древкам приспособили.
Они суетливые, потные,
делая столько подлого,
себя выдавали за подлинное,
боялись всего подлинного.
Они с цитатами вескими,
что опровергнешь едва ли,
сколько раз несоветскими
советских людей называли!

            Я думаю о Маяковском,
тогда ещё суть их видевшем,
им, как ужи бескостным,
по-маяковски выдавшем.
Сейчас он хрестоматиен.
Ему поставили памятник.
Но сколько воды мутили
вокруг него эти «паиньки»!
В статейках его протаскивая,
работали, не зевали,
писателем непролетарским
они его называли.
Делая ему пакости,
эти ханжи и ворчатели,
«Стихи о советском паспорте»
при жизни не напечатали.
Но он, исполненный юности,
живет для нас без кавычек,
огромен, как Революция,
и, как она, бескорыстен!
Биением каждой жилки
он будет сражаться вечно,
и нам, маяковцам жизни,
его бескорыстье завещано!

            Когда  мужики ряболицые,
папахи и бескозырки
шли за тебя, Революция,
то шли они бескорыстно.
Они к тебе кровно привязывались
преданно, чисто, выстрадано.
А были те, что примазывались –
им это было выгодно.
Они, изгибаясь, прислуживали,
они, извиваясь, льстили
и предавали при случае –
это вполне в их стиле.
Гладеньки, бархатисты,
плохого не порицали,
а после – шли в бургомистры,
а после – шли в полицаи.
Я знаю эту породу.
Я сыт этим знаньем по горло.
Они в любую погоду
такие, как эта погода.
Им, кто юлит, усердствуя,
и врет на собраньях всласть,
не важно, что власть – Советская,
а важно им то, что власть.
А мне это очень важно
и потому тревожно.
За это я умер бы дважды
и трижды, если бы можно!
Пусть у столов еще вьются,
стараются, кто ловчее.
Нужны тебе, Революция,
солдаты, а не лакеи.
Улыбка лакея приятельская –
он все, что угодно, подаст.
Душа у лакея предательская –
он все, что угодно, продаст.
Солдаты – народ нельстивый.
Ершистый они народ.
Солдат перед ложью не стихнет.
Солдат на других не наврёт.

            Ершистые и колючие.
сложная ваша участь!
Порою обиды горючие
терпели вы за колючесть!
Вы столько обид получали,
столько на вас плели!
Но шли вы куда – в полицаи?
Вы в партизаны шли!
Как те мужики ряболицые,
папахи и бескозырки,
шли вы за Революцию,
шли умирать бескорыстно.
За ваше служенье истине,
за верность ей в годы бед
считаю вас коммунистами –
партийные вы или нет!
В бою вы за правду пали.
Вступаю за вами в бой,
я, беспартийный парень,
я, Революция, твой!

            Вторжение в звёздные ярусы,
великих работ напряжение,
сраженье с двуликими янусам -
все это твое продолжение!
Горжусь я такою участью!
Я буду твёрд до конца,
и из меня не получится
вкрадчивого льстеца.
Не странно, что плохо любится,
что грустен, как на беду,
но страшно, что Революцию
в чем-нибудь подведу.
И пусть, не в пример неискренним,
рассчитанным чьим-то словам,
«Считайте меня коммунистом!»
вся жизнь моя скажет вам.

Автор: Публикация Андрея Петрова

Дата: 2013-11-05

Просмотров: 850