И жалею, и зову, и плачу -2, или Почётный гражданин района, о котором мало кто в нашем районе знает

Думаю, что Иван Павлович Щеголихин, который в одной совершенно бездарной книжице именуется почетным гражданином района, порадовался бы, увидев в нашей библиотеке не только последние свои произведения, но и книги, вышедшие в свет много лет тому назад. Особенно порадовали бы его, наверное, «Снега метельные» с обложкой, затертой до дыр,- значит, читали, не пылилась даром на полках! Роман этот, вместе с другими своими книгами, он сам и подарил районной библиотеке в 1987 году, аккуратно подписав каждый томик. На титульном листе «Снегов», к примеру, такая вот надпись: «Землякам кустанайцам, славным героям, надежным труженикам, строителям жизни от всего сердца желаю мира и благоденствия. Автор И. Щеголихин. Май. 87 г.»
И.П. Щеголихин – самый заметный, выражусь так, русский писатель Казахстана, и по сути - самая знаменитая наша знаменитость. Поскольку родился в Ново-Троицке в семье непоседливых крестьян-переселенцев. Откуда, раскулачив, их в своё время и турнули. В романе «Не жалею, не зову, не плачу» Иван Павлович признаётся, что не помнит в Ново-Троицке «ни дома, ни улицы, только большое-пребольшое озеро, а над ним туман. Детство моё в тумане. Картинами вспоминаю то одно, то другое…» Может быть, именно потому после изгнания Щеголихин, по-моему, так ни разу и не навестил свою родину, хотя на Кустанайщине бывал неоднократно. Её-то, область нашу Кустанайскую, и называет Иван Павлович своей родиной, предпочитая почему-то не конкретизировать это понятие до нашего района, до Ново-Троицка. Самые патриотически настроенные комсомольчане неоднократно пытались наладить связь с писателем, завязать переписку, но успеха эти попытки никому не принесли. По крайней мере, лично я таковых не знаю. Помню лишь, что писали ему библиотечные работники, Еркен Карманов, Яков Дмитриевич Брегеда. О письмах двух последних Щеголихин упоминает в «Желтом колесе».
Что касается лично меня, при всем интересе к «нашим», я даже не пытался познакомиться с ним. Во-первых, никогда не имел привычки навязываться кому бы то ни было, а во-вторых, уж больно обыкновенным, СТРОЕВЫМ советским писателем казался он мне. Но за творчеством его следил – всё же земляк, хоть и не очень роднится. Подстёгнутый 80-летием писателя (поздравил ли, кстати, район своего почетного гражданина?), под впечатлением последних публикаций Щеголихина, еще раз обратился к его первенцам. Одни книжки просто перелистал, другие внимательно перечитал. Открытием из пропущенного стал роман «Жёлтое колесо». Неожиданно совершенно в новом свете предстал первый роман Щеголихина «Снега метельные», чем-то напомнивший вдруг, можно сказать, культовую для моего поколения повесть Василия Аксёнова «Коллеги».
Пусть «Снега метельные» и не стали второй «Поднятой целиной». Но такие люди, как щеголихинские и аксеновские герои, действительно в стране советской были. Романтики и бессребреники. Умевшие жить лишь бескорыстно. Я знал их, был с ними, сам, наверное, из них. Только Аксенов со временем изменил и той стране, и людям той страны, воспетым им в «Коллегах», а Щеголихин – нет. А в общем строю он действительно старался идти всю свою жизнь. Но большей частью шёл не в ногу со всеми. Потому что из породы единоличников, единоборцев. Отсюда, похоже, и название последней книги: «Выхожу один я на дорогу». «Лица не общим выраженьем» писатель, собственно, и интересен. Как человек, как гражданин, как писатель. Потому и хочу напомнить читателям о том, что есть такой Иван Павлович Щеголихин, книги которого, начиная с «Не жалею, не зову, не плачу» и «Желтого колеса» не лишним будет прочитать всем, кто их ещё не прочёл. Для русских Казахстана же – они прямо-таки обязательное чтение. Ведь наш земляк первый, кто, и задолго до нынешних событий, поднял эту щепетильную тему. А пока, так сказать, для затравки - несколько фрагментов из произведений Ивана Павловича Щеголихина.
1
«Для наших народов, как в России, так и в Казахстане, идея равенства всегда была выше идеи личной выгоды. Ладно, пусть было плохо, мы не возражаем, жили хуже Америки, хуже Японии, хуже многих, все триста миллионов нашего населения согласились с этим – плохо. Но почему, задавшись целью жить лучше, мы стали жить ещё хуже, - вот что невозможно понять и принять. Я себе не изменил, как писал книги, так и пишу. Но государство мне изменило, предало меня, моих детей и моего внука. Государство изменило народу – принципиально, гласно, пошло на поводу – у кого? На поводу у тех, кто боялся нас, и всегда хотел нашей гибели любой ценой, лишь бы избавиться самим от страха. Понять их можно. А нас, оказывается, нельзя».
2
«Не клеймите меня, не шельмуйте, потерпите – не так уж долго. Настанет день – и советские книги, фильмы, произведения искусства весь мир назовёт образцом гуманизма. Творения советских мастеров будут стоить миллионы в самой твёрдой валюте.»
3
«Делать деньги в высшем смысле - значит ничего не делать, только повторять и продавать уже сделанное. Меня запрещали, боясь моей мысли, правды, а сейчас меня разрешают, но не покупают - непродажная оказалась правда. Была моя жизнь вне быта, над бытом, была – и осталась. Я жил в идеальном мире, независимо от мира реального, и ничто мне не мешало писать. А запрет воодушевлял. Живя в стране казахов, я мог себе позволить главную роскошь – жить в русской литературе. Год за годом мне раскрывались искаженные Западом истины о великих, изначальных связях России с Азией. Теперь мне легче понять, осознать русское будущее в ХХI веке. Оно не будет американским. Мне омерзительны примеры их бизнеса с малолетства, когда дети выбегают на дорогу с флаконами и тряпками мыть на ходу машины – невмоготу смотреть это попрошайничество! Умышленное унижение народа, начиная с детства, не хочу я такого будущего для своей Родины…Я хочу своего – государства, общества и отечества. И пусть они относятся к нам, как хотят, проклинают, пусть ненавидят, боятся, - но в любом случае с нами считаются по одно причине, по одной единственной: мы были, мы есть, мы будем. А сейчас они все делают для того, чтобы нас не было…Россия не спасётся, пока от Москвы не отвернётся.»
«Жёлтое колесо»
4
«Мы выиграли войну Отечественную, горячую, честную, лицом к лицу с врагом, но проиграли войну холодную, подлую, где все средства хороши. Мы сдали высоту нравственную. Сдали социализм без боя. А потом уж стали сдавать жилища, селения, города. Воду, свет, тепло. Согласие, мирную жизнь. Победители оставили нас с протянутой рукой – под-айте, Христа ради, мы для вас сделаем разоружение, демократию, права человека, СПИД, смертность выше рождаемости, последнее место среди стран Африки, только не оставляйте нас без инвестиций, грантов и кредитов. Мы проиграли смысл жизни. «Дети капитала гранта».
5
«Рыночная экономика – это, прежде всего, унижение человеческого достоинства».
«Холодный ключ забвения»
6
«У нас была особая страна – она требовала ГУЛАГа. Для чего? Чтобы завершить с наименьшими потерями гражданскую войну. Назывались главные виновники – и подвергались изоляции. Или ликвидации. Без этого нас бы не было. ГУЛАГ нужно оправдать, признать его необходимость. И тогда, и теперь. А теперь – тем более, только в нём и спасение. Без нового ГУЛАГа у нас будет шириться и разрастаться новая гражданская война. Демократия-это архипелаг ГУЛАГ, превратившийся в материк под названием СНГ. Спасибо Сахарову и Солженицыну! А всю колючую проволоку у нас забрал Запад, - отгородиться от нашей свободы. «Если бы возможна была окончательная демократия, то человечество погибло бы, утонуло во тьме. Священные права человека не заключены в демократию и не вытекают из неё. Суверенный народ может отнять у человека всё, что захочет, что найдёт нужным для своего блага. Самодержавие народа – самое страшное самодержавие, ибо в нём зависит человек от непросветлённого количества, от темных инстинктов масс. ...Демократия понимает власть как право, а не как обязанность. И всякая высшая идея в демократических обществах умирает». Н.А. Бердяев, 1918 год».
7
«…Особенно пагубны унижение и бесчестие, неуважительное отношение к предкам, непочтительность к героическому прошлому казачества. Нынешние вахлаки в опереточных костюмах разрушают уникальный исторический типаж, какого не было во всём мире. Лихие удальцы, смельчаки, умельцы, гордецы выродились в жалких приспособленцев. «Мы будем служить независимому Казахстану»? Снимите тогда к чертям собачьим свои штаны с лампасами, свои самопальные ордена и медали, уберите из своих передних углов по хатам иконы свои мертвые и порубите их на дрова. И напрочь вышибите из памяти, чему и кому служили ваши деды и прадеды. Если революция уничтожила казачество физически, то вы добиваете его морально своей постыдной готовностью служить хоть кому, хоть чему, лишь бы сохранить штаны с лампасами. Никто вас не берёт на службу, зная, что нельзя положиться на людей без чести».
8
«Я никогда не соглашусь с клеймом колонизатора по одной причине: с рождения пребывая здесь, всегда ощущал на себе национальное угнетение. Я прожил здесь долгие годы вдвойне под вторым номером – и как русский, и как беспартийный. Я сделал для казахов всё, что мог, а потом оказалось, что самым нужным делом было бы мое исчезновение с глаз долой. Я перевел с казахского около двадцати книг прозы, из моих же двадцати книг на казахский не перевели ни одну. Если коренной собрат по перу ехал в творческую командировку за счёт Союза писателей СССР в Париж, Индию или в Китай, то я с таким же успехом – в Талды-Курган или в Караганду по завету поэта: «В Шанхае можешь ты не быть, но в Кустанае быть обязан». В издательский план тебя раз в пять лет, гонорар тебе по низшей категории, квартиру тебе в последнюю очередь, и всё это, надо сказать, творилось по неписанной, негласной, само собой разумеющейся солидарности, по нравственному императиву: урезать русского везде, где только можно. Есть французская поговорка: страдание проходит, выстраданное не проходит никогда. Бесчеловечно и глупо считать, что страдания здесь были только у казахов, и что только у них они не прошли даром».
«Хочу вечности»
9
«В России бурно обсуждается книга Солженицына «Двести лет вместе», в ней приводятся лозунги еврейской молодежи в 1905 году: «Мы дали вам Бога, дадим и царя. Теперь мы будем управлять вами». Блок о революции 1917 года: «И равнозначны стали в ней слова свобода и еврей». О перестройке можно сказать так же»
10
«От социализма до капитализма, как оказалось, один шаг. С костылями от США. Теперь в городах толстосумы свободно, рыночно и законно продают друг другу заводы и комбинаты, супермаркеты и базары…А в селах и аулах уже некому получать пенсию, и в школе уже некому пойти в первый класс. Не во всех селах так, но только в некоторых, но даже если в одном – уже трагедия. Социализм надо вернуть обратно, в нем гарантия работы, зарплаты, пенсии, гарантия порядка, бесплатного обучения и лечения. И потому остаётся время и желание для жизни духовной, для книги, для размышлений, для общения по душе, а не по бизнесу. Капитализм – никаких гарантий, сплошной риск и безнадежность, каждый сам по себе, и потому действительно человек человеку – волк. Будущее зависит только от того, чему мы дадим развитие, к чему поведем, к единству или разделению. Как решим, так у нас и получится. Только без лицемерия и лжи. При советской власти заставляли жить в дружбе, принуждали, несогласных сажали, и потому старались показать мир и дружбу. И видимость действительно становилась миром и давала возможность учиться, лечиться, жениться, работать и получать зарплату, читать и писать книгу. Внушался и учреждался императив уважения к другому народу. Насилие власти, принятое в облагороженном согласием старших, становилось осознанной необходимостью. Нас, темных, непросвещенных учат, что диктатура – плохо, а демократия – хорошо. Однако у всякого явления есть предел. Когда распад и хаос ставят страну на грань гибели, только диктатура спасительна. Она посылается Богом, если народу суждено стать народом историческим. А если не суждено, то народ исчезнет, словно курай под ветром, как исчезли, к примеру, джунгары, грозившие казахам поголовной гибелью. Диктатура есть история в лицах. А демократия – ее безликий мусор».
11
«Ещё одно враньё историческое, будто 37-й год стал началом всенародных репрессий. На самом деле, к тому времени, за 20 лет были уничтожены главные сословия бывшей России – дворянство, духовенство, офицерство, купечество, казачество и многомиллионое крестьянство, основа народной жизни. В конце 20-х пересажали деятелей «Алаш-Орды» и прошла массовая откочевка казахов в Китай, Афганистан, Монголию. А в 37-м, когда по всему пространству Союза ССР лучшие люди России уже давно сидели по лагерям или лежали на кладбищах, началось, по сути, возмездие, стали сажать друг друга каратели, стукачи и партийные верховоды. Тогда-то и утвердилась добавка к Библии: «Моисей вывел евреев из Египта, Сталин – из ЦК». Они-то и объявили себя на весь мир жертвами сталинского террора. Забыли, как сами сажали, но запомнили, как сами сидели. И сотворили из этого главное содержание истории СССР. Обличение должно следовать за пониманием. Сталин хотел восстановить сильную Россию, восславить русский народ. Иноземная примесь в правителях России – закономерность. Нужны ли памятники Сталину? Одни говорят – да, нужны, и Сталину, и Жукову. Но другие, опять же интеллигенция, решительно против, дескать, победил не Сталин, победил народ! А все эти хваленые полководцы виновны в гибели солдат (насчитали уже 32 миллиона). Получается, не надо было воевать. Надо было всем бежать в Ташкент, во Фрунзе, в Алма-Ату…Что такое «победил народ», видно по всем республикам за последние 15 лет. Вот отчет правительства России. Всего 144 миллиона, из них старики, дети и инвалиды – 60 процентов, или 86 миллионов. Трудоспособных 20 миллионов, но что это за кадры? 4 миллиона отборных – в МВД, в МЧС и в ФСБ, в сфере непроизводственной. Столько же хронических алкоголиков, пахарями не назовёшь. 1 миллион зарегистрированных наркоманов, и ещё 1 миллион сидят по тюрьмам и зонам. Вдобавок ко всему, мужская смертность в 4 раза превышает женскую. «Сейчас потери здоровых мужчин сходны с потерями СССР в годы Великой Отечественной войны».
«Не стану я искать побед.
12
«Если жизнь идёт без пальбы-стрельбы, есть работа, зарплата и пенсия, заткнитесь, благодетели, со своими выборами-перевыборами. Я убеждён, в нашей ситуации требование политических реформ, парламентской республики вместо президентской означает всего-навсего прикрытие демократическими лохмотьями своих родовых предпочтений, землячества и т.п. (мягко говоря). Новейшая наша история показала, что в странах Центральной Азии должен править только один человек. И дай ему Аллах здоровья и сил. Как бы не критиковали Туркменбаши, он сохранял жизнеспособность народа, не допустил междоусобицы. Меньше всего критиковали президента Киргизии, он в тени оставался, добрая душа. А теперь киргизов невозможно вернуть к нормальной жизни, ничего, кроме митингов и мародерства, при нарастающем разделении на север и юг. Между прочим, это самый близкий народ казахам – по языку, по истории, по географии, надо бы навострить глаза и уши и – сделать выводы…Смотреть тошно на гламурные костюмчики и платочки в Киеве на площади. Как изящно все сделано, сколько денег ухлопано. Это не бомжи, не пролетариат, не крестьянство вышло добиваться справедливости. Это всё за деньги. Это клан на клан. Всё оплачено. Всегда народ, любая религия боялись власти Молоха, власти денег. Но нас же прошлое ничему не учит. Если у нас нет мародерства, надо поддерживать ту власть, какая есть. Да, власть одного вождя. Потерпите господа из хаппозиции…»
«Власть тьмы денег» (интервью газете «Мегаполис», № 17, 7 мая 2007 года).

…Где взять книги Щеголихина? Только в библиотеке. Как отметил сам Иван Павлович в названном интервью, «искать новые книги казахстанских авторов в продаже бесполезно». Да и книжных магазинов в райцентре не осталось, а было, помнится, два. И вряд ли всё возрастающая «ямализация» информации - умные книжки заменит…
Владимир Максименко
«Знай наших» № 29

2
Сам Щеголихин нас заметил.
Читатели помнят, что в №11 газеты были опубликованы материалы к 80-летию нашего земляка, известного казахстанского писателя Ивана Павловича Щеголихина. А в № 12 – отклик на эту публикацию Сергея Михайловича Каптилова. Оба названных номера газеты я переслал в Алматы Щеголихину. И вот 27 июня Иван Павлович позвонил мне, чтобы поблагодарить за них, за публикацию выдержек из его произведений. «Газета интересная, своеобразная, - сказал Иван Павлович. – Сразу видно, что делается одним человеком. Понравилось название». Выяснилось, что Иван Павлович знаком с Татьяной Азовской и Евгением Курдаковым, поэтами, с которыми я сотрудничал в своём юношеском самиздате. Похвалил писатель и наш с Владимиром Беспаловым поэтический диалог о границе. Иван Павлович обещал также при случае передать нам свои последние книги. А вот в Ново-Троицке , после того, как с семьей был вынужден покинуть его, Иван Павлович всё же больше не бывал. Сергей Каптилов ошибся. Зато его родственник и друг, учитель Ново-Троицкой средней школы Михаил Федосеевич Каптилов, действительно навестил Щеголихина в Алма- Ате в 1988 году. Да не один, а вместе со своим классом. Об этом Иван Павлович рассказал в газете «Страна и мир» (№ 19 от 11 мая 2007 года.

«Знай наших» № 32

На фото 1988 года Иван Павлович с Михаилом Федосеевичем Каптиловым.

Автор: Владимир Максименко

Дата: 2010-12-15

Просмотров: 1950