Изгнание отца Антония вместе с вселившимся в него сатаной.

Сегодня в районе две церкви.  В Михайловке Михаила Архангела, основанная   в середине 19 века, и Карабалыке, носящая имя одного из самых почитаемых русскими  святых – преподобного Серафима Саровского. Она открылась в  1992 году в несуществующем уже доме № 52, а  2 июля 1993 года перебралась в здание бывшей аптеки на площади Мира.

На два одинаково немногочисленных прихода - один священник. Если Михайловскую церковь бессменно с 1881-го по 1925 год возглавлял батюшка Григорий Владыкин, то с 1992 года  в названных церквях сменилось с полдюжины  настоятелей.  Самым ярким, самым заметным из них был, пожалуй, о. Антоний, возглавлявший их в 1995 – 1998 годах.

Неоднократно навещал  храмы района архиепископ Уральский и Гурьевский Антоний. В 1998 году - даже дважды, чтобы   отстранить от богослужения своего тезку  сначала в Серафимовской, а затем и в Михайловской церквях. Наделив его при этом  такой характеристикой, что с ней, по выражению моего армейского комбата, в хорошем городе  его  даже в тюрьму не взяли бы.

Школьником – в монахи
У меня были друзья, сверстники, мечтавшие о монашестве, монастыре, духовной семинарии. Но те мечты так и остались мечтами. А вот уроженец Иркутска Андрей Бутин постригся в монахи в десятом классе, в 17 лет.

- Школу я окончил уже отцом Антонием. Многие одноклассники стали моими крестниками, - рассказывал он о себе.

Таким образом, когда иеромонах Антоний в 27 лет от роду принял Серафимовскую и Михайловскую церкви, за его плечами был уже десятилетний  опыт богослужения.  Из них три он провёл в  монастыре . Кроме духовных знаний, получив там  ещё и навыки профессий столяра, чертежника, портного, электрика, переплётчика. В феврале 1995 года Антоний принял посвящение в иеромонахи, а вскоре получил и назначение к нам…

«Инок - гордец»
Но не всё  гладко и сладко складывалось  в  этой необычной биографии. Первый «шеф» - епископ Красноярский Антоний  был вовсе  не в восторге  от будущего карабалыкского батюшки. За «полнейшее пренебрежение к церковным своим обязанностям», «острое увлечение черной магией», «осуждение духовенства и многое другое, о чём и говорить противно» епископ  в праве был наложить на «инока-гордеца» запрет в служении на 5-8 лет, а то и снять сан. Но по молодости пощадил.

Не прячась от мира
С этими прегрешениями,  молодой батюшка стал мне  ближе и дороже, понятнее. Родственная душа. В юности на меня самого каких только ярлыков не наклеивали! Хотя неприязнь к молодому священнику я  узнал раньше, чем его самого. Не нравилось мне, что о. Антоний в начале своей карьеры безотказно освящал открывавшиеся тогда один за другим магазины местного нувориша. Такие освящения, заканчивавшиеся, как правило, массовыми попойками, казались мне  недостойным   духовного пастыря занятием.  Особенно после того, как одна из пьянок завершилось смертью перебравшего дармовой палёной водки мужика.

Но, сойдясь,  познакомившись,  обнаружил в священнослужителе  близкого  по духу, образованного, интересного  человека. С ним можно было говорить обо всём на свете. И чем дольше длилось наше знакомство, тем большие метаморфозы претерпевало моё представление о священниках, как о людях скучных, старых, занудливых, келейных, неинтересных в живом повседневном общении.

Особенно привлекало в молодом священнике то, что он не прятался от мира. Антония по делам церкви можно было увидеть и в редакции газеты, и в начальственных  кабинетах, и в школах, и в библиотеках, и во многих других общественных местах.  Он был у всех на виду, и вскоре его знал весь посёлок да и район. Не беда, что порой страсти, чувства, молодая жизненная энергия по-мальчишески перехлёстывали через край. Ведь и сам Христос, постоянно находясь в окружении живых, грешных людей,  гневался и радовался, плакал и смеялся вместе с ними. Действовал! Одно появление на людях человека в рясе стоило в то время десятка молебнов в стенах забытых за десятилетия большевизма церквей. 

Начав с нуля
Начинать у  нас  «иноку-гордецу» пришлось фактически с нуля. Ибо, по образному выражению одной из прихожанок, церковь  являла собой тогда   подобие погребельно – крестильной конторы. «До него никто из нас не знал не то что православных праздников и как вести себя в храме, но многие даже перекреститься не умели», -  отмечали прихожане.

До о. Антония в церкви было всего несколько икон,  прочих атрибутов службы, остальное – голые стены, - говорили они. - Батюшка собственноручно  встроил алтарь, обустроил престол, клиросы. Он сам расписал множество икон, ежегодно к праздникам  шил  подрясники и стихари, изготовив всего свыше полутора десятка облачений. Терпеливо возился с трудными подростками. Ежемесячно проводил церковные чтения. Создал хор певчих. А перед каждой службой призывно звучал колокол его конструкции.

Значительно окрепла чинность богослужения. Красочно, многолико стали проводиться церковные праздники. В Пасху 1996 года впервые был проведён Крестный ход по улицам райцентра. «Энергии его хватало на всё и на всех, - отмечала одна из новообращенных. - Отец Антоний притягивал людей к себе своей  сердечностью, стремлением помочь каждому. При этом у каждого прихожанина присутствовало чувство, что более других  батюшка расположен именно к нему».

С  пробивным, энергичным священником постепенно стали считаться власти.  Появились спонсоры и меценаты. Потянулись в храм  люди среднего возраста, молодёжь.  Целые семьи. Приятной неожиданностью  для меня, книжника, было обнаружить в публичной библиотеке полки с православной литературой. А священнику потом ставили в вину, наряду с несвоевременной уплатой налогов на содержание епархии, то, что он приобретал эту самую литературу не  в Уральске, а вдвое дешевле в Москве.

Убеждён. Задержись у нас ещё лет на пять отец Антоний, сегодня стоял бы   в  райцентре новый  храм,  и Михайловская церковь выглядела бы куда лучше нынешнего, а главное -  православная община была бы и многочисленней, и авторитетней, чем теперь.

«Оскорблена поведением владыки»
Но полетела к  владыке жалоба одной очень обиженной особы, совмещавшей сразу три должности: старосты, бухгалтера и казначея, устроившей к тому же на работу в церковь ещё и мужа с сыном.

По доброте своей, по врожденной уважительности к старшим, по чрезвычайной занятости не смог поначалу разглядеть настоятель истинное лицо  «первой помощницы», которую тоже вполне устраивал пастырь, пока терпел её с мужем да  чадом. А чуть нажал, потребовав должного исполнения обязанностей, тут же архиепископу  пожалилась. 24 мая 1998 года Его Преосвященство самолично прибыл в Свято - Серафимовскую разбираться. 

Вот как описывает это событие одна из прихожанок: «Владыка вошел в храм в сопровождении свиты. Никто с нами не поздоровался, даже не перекрестился. Зачитал письмо. Обозвал батюшку мошенником, мол, три года на приходе, а никаких доходов нет. Будто мы какая-то коммерческая организация. Никому высказаться толком не дал. Прерывал на полуслове… Грубо, на «ты»… Я была глубоко оскорблена самим поведением владыки».

А вот строки из протокола приходского собрания: «Каждое обвинение в адрес о. Антония вызывало бурное возмущение, как клевета на духовного пастыря. По попущению настоятеля вся семья (жалобщицы) работала в церкви. Из-за их безалаберности несколько раз срывались праздничные богослужения…» В итоге жалобщица и её родственники были отстранены от занимаемых должностей.

Но и молодой священник тоже получил своё. Продолжаю цитировать названный протокол: «Иеромонах Антоний категорически отказался служить в Карабалыке, высказав свою абсолютную ненависть к нашему «безбожному» приходу. Архиепископ Антоний решил временно оставить иеромонаха Антония настоятелем Михайловской церкви, а в Свято - Серафимовскую назначить другого священника».

Не успели просохнуть чернила
Не успели просохнуть чернила на протоколе приходского собрания, как в Москву, к Патриарху полетели письма прихожан «безбожного прихода» в защиту своего не в меру горячего, несдержанного на язык, но, тем не менее, любимого батюшки… Через три месяца, после изгнания о. Антония и из Михайловского храма, им вдогонку полетели новые. Опять же, осуждающие не иеромонаха с  «бесовским нравом», а его начальство.

Написал и я. Но только в мае этого года,  моя версия опалы о. Антония, стала достоянием гласности в «стольном граде» Уральской Православной Епархии – Уральске. «Казачьи ведомости», издающиеся  местным казачьим  объединением, рассорившись с епископом, опубликовали мою статью о событиях десятилетней давности. 

Как брали «бандита»
Перебравшись в Михайловку, опальный священник три месяца не получая жалования, жил на подаяния  прихожан. Исправно правил все службы. Шил обрядовые одеяния, ставил в церкви печи, занимался другими делами,  днюя и ночуя в храме.

И вот в середине августа в храм, где он привычно хлопотал  в окружении  состоявшего в основном из пожилых женщин «актива», ворвался  отряд крепких мужиков под предводительством самого Епископа Уральского и Гурьевского.

- Подойди сюда! – грозно скомандовал владыка  тезке,  пробравшись к алтарю и грозно грохнув оземь посохом.

Подошёл, куда деваться. Трое из  отряда тут же взяли   батюшку в кольцо. Архиепископ на пару со своим секретарём Иваном Николаевичем Бизияном  стали трясти перед ним бумагами, громко кричать. Не скупясь при этом на оскорбления.

- Попробуй приехать в Уральск, я тебе морду разобью! – посулил Иван Николаевич иеромонаху Антонию перед тем как дюжие хлопцы буквально вытолкали его  из храма вон.

17 декабря 1998 года газета «Благовест» опубликовала Указ Епископа Уральского и Гурьевского Антония иеромонаху Антонию о запрещении ему в священнослужении. Вот избранные места  из него. Как пример  лексики просвещенных и освященных «ловцов душ». Как зеркальце нравов, царящих в тени алтарей. Читайте:

«… Вы заявляете отцу благочинному, что вооружены и имеете вооруженных людей и не пустите в храм ни благочинного, ни архиерея. Какой же вы после этого пастырь и монах?! Вы просто бандит! В вас вселился сатана, и Вы встали на путь погибели… Да с таким поведением, как ваше, и с таким обращением с людьми, с духовенством и архиереем, думается мне, что Вам не место в храме и неприлично быть монахом с таким бесовским нравом, как у Вас…»

Оперативная зачистка
Но чем же были вызваны столь спешные, я бы выразился, экстренные, чрезвычайные меры, предпринятые епископом по изъятию оного батюшки из  церкви бывшей казачьей станицы? Ларчик открывается просто.  На  10 января 1999 года были назначены новые президентские выборы. На чьей стороне были  православные пастыри Казахстана, хорошо говорит название статьи одного из них: «Над Назарбаевым есть Бог » в «Караване».

На фига, языком сановных пастырей выражаясь, им накануне столь судьбоносного мероприятия, нужны были лишние проблемы!  Приняв очередную откровенно мальчишескую выходку опального настоятеля за чистую монету, отец благочинный на всякий случай стукнул в епархию… Остальное известно. Спецоперация…и чуть ли не в наручниках из церкви вон…

Сегодня
Насколько мне известно, человек, которому «не место в храме  и неприлично быть монахом»,  с 2005 года  духовник Успенской Тетеринской женской пустыни Костромской епархии.  Он помнит о Комсомольце - Карабалыке, навещал нас четыре года назад.  И  в Карабалыке ещё остаются люди, сохранившие добрую память о бывшем настоятеле Серафимовской и Михайловской церквей иеромонахе Антонии, которому на момент изгнания не было  и тридцати…

Что касается епископа Уральского и Гурьевского Антония, то у него, как и у секретаря епархиального управления Бизияна серьёзные неприятности. Среди  паствы смута и раскол. Группа верующих обратилась к Патриарху с требованием отстранить епископа и его секретаря  от власти. Одно из обвинений: руководство епархии погрязло в сексуальных извращениях. Но это уже другая история.

Автор: Владимир Максименко

Дата: 2009-11-20

Просмотров: 4670