Дело было в конце 70-х. В Комсомольце…

Что-то давно ко мне не заглядывал молодой человек по имени Баха. Впрочем, Баха – вовсе и не имя, а прозвище, уличный псевдоним, как выразился  бы один мой хороший знакомый с ярко выраженными литературными наклонностями.
            Не знаю, как сейчас. Может, изменился, чего лично мне не хотелось бы, и стал плотнее подошвами  ощущать землю под ногами. Баха, который не прочел от корки до корки ни одной серьезной книжки, ни одного классика, постоянно вынашивал какие-то проекты переустройства  общественного бытия. Несмотря на всю их необычность, ни одну из идей Бахи я бы не назвал бредовой. Писал Баха и стихи. Но если, вняв моим настойчивым призывам, и записывал их, то все  на каких-то бумажных обрывках, которые тут же и терялись. О чем сам автор не очень горевал.
            А однажды он принес мне тетрадный листочек  сплошной мелкой писанины на полутора страницах. 
            - На прозу перешел?
            - Карабалыкские  легенды стал собирать. Их, оказывается, море! 
            Собранное Бахой «море» так и осталось до сих первой каплей, которая вдруг ни с того, ни с сего  выплыла на поверхность моих бумаг, будто просясь к читателю.
            Пожалуйста. И не обессудьте.
            Итак, по заверению Бахи, дело было в конце 70-х в Комсомольце.
             «Четыре закадычных друга отремонтировали подаренный им ветераном ВОВ «Москвич» и катались на нем по всему району. Весело, радостно. Без определенных целей. Километр за километром прожигая свою бесбашенную молодую пору. К тому же предстояла скорая разлука с одним из четверки, который  готовился к поступлению в столичный вуз. Вот и отрывались  по полной, провожая друга в новую жизнь.
            Когда пришло время  уезжать, друзья подбросили его к автовокзалу, и тут же умчали, не оглянувшись, не попрощавшись – кто в таком возрасте прощается всерьез - на поиски новых приключений.
            Вот и столица. Большой город, новые знакомые, утомительная учеба. В конце концов, исчерпав за два года столичного житья  все рассказы о своих комсомольских друзьях, наш герой бросил все лекции и семинары, и, не дожидаясь каникул, укатил домой.
            Уже в автобусе, разговорившись с первым попавшимся земляком, он услышал историю о том, как в этот самый день два года тому назад разбились трое пацанов. Парня насторожил рассказ. Тревожное предчувствие закралось в душу.
            Темной ночью, в четверть первого он сошел с автобуса, и первым,  что увидел там был  знакомый –презнакомый «Москвич», освещавший фарами дорожку к себе.
            - Да вон же мои друзья? – обернулся парень к попутчику и устремился на свет фар.
            - Ну, ну, - буркнул что-то несвязное тот, и был таков
            То, что никто из пацанов не вышел из машины, студента не смутило. К чему все эти церемонии? Главное – приехали, встретили! Чемодан – в багажник, сам  - на переднее сидение…
            -  Привет!
            А в ответ… тишина. Страшная. Гробовая.
            Очнулся, пришел в себя он  в полдень. В салоне старого «Москвича», кроме него, никого не было. Выбравшись наружу, вытащил из багажника чемодан, и увидел, что он на кладбище. Ударили в глаза яркие фотографии друзей. Строгая, четкая подпись под ними гласила, что они погибли вчера… два года тому назад».
            Мне осталось сказать традиционное в подобных случаях: хотите - верьте, хотите – нет. Не мне – Бахе.

Автор: Андрей Петров

Дата: 2013-12-10

Просмотров: 758